Творческий путь каждого фотохудожника непредсказуем. В свое время мы уже публиковали посвященный жизни простых горняков «Забойный репортаж» Владимира Лапшина из Горловки. Но никто из нас тогда и не предполагал, что со временем фотохудожник увлечётся пейзажем. Причем настолько сильно, что поднимется до уровня философских обобщений и тонкого умения работы  с формой. Хороший пейзаж всегда предполагает абстракцию, уход от навязчивой открыточной красивости. Он обращается не только к визуальному восприятию, но и вызывает у каждого зрителя глубинные ассоциации, заставляющие задумываться над фотопроизведением не одну минуту, и оставляет в душе смутные, часто дословесные, но обязательно глубокие впечатления. Кто знает, может, это связано с предыдущим нашим опытом единения с миром, а, может, это — воспоминания о каких-то прошлых жизнях или возникших из снов планетах, на которых мы никогда не бывали. Нет, неспроста на Востоке привыкли медитировать на воду, на ветер, на горы, песок или огонь. Для познания мира и самопознания нам просто необходимо иногда прекратить поток повседневного сознания, остановить внутренний диалог и медитировать, пусть не на прекрасном уединенном плато, а в собственном жилище под записанные на цифровых носителях звуки живой природы, имея перед глазами одну из фоторабот Владимира Лапшина.

Скрытая фотогеничность отвалов

Для туриста, вооруженного фотокамерой, Донбасс, на первый взгляд, не очень интересен. Здесь много промышленных объектов и следов деятельности человека – терриконы, рудники, отвалы. Что-то заброшено, что-то функционирует. На самом же деле, эти объекты хозяйственной деятельности местного населения очень фотогеничны. Конечно, если знать, как их снимать. Из  двух способов лучшим кажется съемка с высоты,  когда есть возможность подняться над этими объектами на вертолете-самолёте-мотодельтаплане, фиксируя создаваемую ими необычайную абстрактную фотоживопись. Или можно, используя максимально широкий угол охвата оптики, запечатлеть передний план, а затем усиливать его, даже несколько гипертрофировать. Именно второй путь избрал Владимир Лапшин.

Его удивляет, что многие коллеги говорят: «Жил бы я в Крыму, то снимал бы пейзаж». Он считает, что это совершенно неправильно: «Пейзаж есть повсюду, главное  — его увидеть. Забегая вперед, скажу, что после моих пейзажных серий появились фотографы, которые хотят к нам приехать на съемки. Главное – иметь нужное видение. Местами наша действительность выглядит немного устрашающе, совсем непрезентабельно. Но, по сути, редко где можно найти такие интересные рельефы, сочетания форм и объемов, как у нас на терриконах. При проекции их на плоскость фотографии возникают очень интересные эффекты».

Хотя сегодня весьма  обсуждаемым вопросом является возможность использования/неиспользования Photoshopпри работе над пейзажем, Владимир убежден, что право выбора остается за фотомастером. Ведь, если обратиться к самой природе изобразительного искусства, роль художественного восприятия для нас наиболее важна. Всех интересует не документальная привязка ко времени и месту съемки, а именно изобразительная составляющая.

Кстати, монтаж использовали в своих лучших работах и великие документалисты Евгений Халдей и Аркадий Шайхет, которые прекрасно понимали, что влияние на зрителя оказывает не бирочка со сведениями о фотоснимке, а художественный образ, который должен быть максимально совершенен.

И не вызывает удивления, что Владимир Лапшин, помимо съемки широкоугольными объективами, использует возможность впечатывания неба в кадр. Часто такой художественный прием оказывается просто необходимым: «Такое небо, каким оно бывает у нас в «средней полосе», можно наблюдать всего пару недель в году, — рассказывает фотохудожник.- В остальное время года оно или серое, или однотонно-безоблачное, либо, как вариант, стоит смог. Ну, а когда небо «подходящее», не всегда есть возможность оказаться в точке съемки.

Поэтому у меня достаточно часто возникает необходимость дополнить кадр «хорошим небом». Кстати, замечу, что если Фотошопна снимке виден, значит человек им владеть не умеет. Обработка в редакторе должна быть практически незаметной. Многие западные коллеги (знаю по международным конкурсам)  также используют Фотошоп при обработке пейзажа. Очень аккуратно, но используют».

Фотограф признается, что по натуре он — «сова»: может работать ночь напролет, но вставать рано утром для него сложно. Из-за этого получается, что он как-то больше «специализируется» по закатам, хотя рассветы тоже любит. Обычно ему не удается изучать какую-то местность и приходить на будущее место съемки в разное время суток. Чаще всего он приноравливается к погоде и  бродит по терриконам, прикидывая, где может быть интересный кадр. Важны облака, предгрозовое наполнение неба, высокое атмосферное давление, когда закат особенно красив и живописен.

Не гуляйте с камерой в одиночку

Тем, кто собирается снимать терриконы, Владимир Лапшин советует ни в коем случае не гулять в одиночку. Терриконы старые, бывают и опасные места, куда можно провалиться. Да и вокруг терриконов иногда слоняются всякие непонятные личности, которых может заинтересовать достаточно дорогая фотоаппаратура. Так что участники местного фотоклуба тоже обычно ходят на съемки группами.

Бывают и случаи на уровне курьезов. Об одном из них Владимир рассказывает:

«У нас в горах сильные ветры. Для «экспедиций» по терриконам одеваешься, обычно, похуже, но зимой можно выходить на съемку в привычной одежде. Так я однажды и отправился «на натуру» в своей любимой кожаной бейсболке на голове, которая побывала до этого во многих местах. И порывом ветра ее сдуло прямо в расщелину. Первое желание было полезть за ней, но пришлось себя тут же одёрнуть – рисковать жизнью из-за шапки… Хотел потом ее поискать, когда уже снег выпал, но не рискнул. Так что «духам терриконов» моя бейсболка, надеюсь, понравилась».  

«Для фотохудожника особенно ценно в терриконах то, что, сколько бы ты ни ходил по одним и тем же местам, они будут постоянно выглядеть по-разному. – продолжает Владимир. — В любимом туристами Крыму набор мест узнаваем. Многие авторы снимают одни и те же красивые деревья, камни, остатки крепостей и так далее. А на Донбассе все меняется очень сильно: например, прошли дожди — и место, где была растрескавшаяся пустынная земля, превратилось в озеро. Во время засухи возникают разводы, это  совершенно другой, степной вид. Часто все вокруг меняется до неузнаваемости. Например, под вечер солнце оставляет длинные тени, которые тоже  рисуют хороший оригинальный пейзаж.»

«Играя» формой и деталями

Обращение к жанру пейзажа для Владимира Лапшина – не случайность и не творческая прихоть. Судя по всему, это новый, вполне закономерный этап его  духовного и художественного развития. Мастер признается: «Когда я снимаю пейзаж, ощущаю сильный прилив творческой энергии, а когда  сажусь за компьютер и начинаю обрабатывать свои снимки, нахожусь буквально в «анреале». Я просто живу эти изображенным миром и могу забыть, который сейчас час, какой день недели. Такую силу имеет хороший пейзаж.

Для меня важно много снимать. Например, если я не имею возможности отправиться далеко от дома, но вижу, что надо мной интересное небо, то снимаю просто небо, закаты, причудливые облака… Затем дома на компьютере начинаю пересматривать снятые мной  терриконы. Пересматриваю десятый, сотый, сто пятьдесят первый раз исходный материал. И вдруг раз — снимок, который тысячу раз отсеивался,  непонятно из каких соображений, вдруг открываю в Фотошопе и начинаю подбирать к нему небо».

Владимир чувствует, когда необходимо придать пейзажу «заострённость», без которой он будет пустым и незавершенным. Речь идет о так называемом «пунктуме», который, помимо общего «студиума», должен обязательно присутствовать в каждой идеальной работе.

Вопрос о ключевой детали – том самом «пунктуме» — живописцами всегда решался «одним росчерком» кисти. Мы не раз заостряли внимание фотографов на необходимости посещать музеи и внимательно осмысливать композицию различных живописных и графических произведений. Художники прекрасно понимают, что если на традиционном пейзаже на первом плане есть дерево или достаточно крупный предмет (изба, например), то на 2/3 по горизонтали и на 2/3 по вертикали обязательно должна быть маленькая церквушка, или стая птиц, или крестьянская телега на просёлочной дороге. Однако эксперты на фотоконкурсах постоянно сталкиваются с тем, что в работах наших авторов нужная точка, которая должна вызывать зрительное и эмоциональное напряжение, – пуста. И порой бывает просто неприлично объяснять достаточно солидным людям, снимающим пейзаж, что красивая открытка — это далеко не все. Волей-неволей мы все равно приходим к необходимости обработки исходных снимков в Photoshop-е. «Пунктум» должен присутствовать в пейзаже. И если его там не было изначально, придётся его туда добавить.

Один живописец наблюдал, как работает мастер традиционной живописи в Китае. Вначале художник, вооружившись самой тонкой кисточкой, около двадцати минут трудился над махонькой фигуркой рыбака в лодке на чистом листе. Затем он взял самые большие кисти, смело обмакнул их в тушь – буквально за пять минут на листе появились  ближние горы и окутанные дымкой дальние, облака, водопад, несколько ветвей плакучей ивы. Работа была завершена.

С нашей точки зрения, Владимир Лапшин достаточно удачно трансформирует действительность, «играя» в избранном им способе светописи как общей формой, так и отдельными деталями.

Удача в квадрате

Пейзажные работы Владимира Лапшина, в основном, имеют в основе квадрат. И это — не дань среднему формату прежних лет. Подоплека здесь другая. Сам мастер объясняет свой выбор так:

— Хотя я беру широкоугольный объектив, все равно даже широкого угла недостаточно. Нужна оптика 16 миллиметров (для полного кадра). А с более длиннофокусной здесь делать практически нечего. Если хороший охват по ширине, то не хватает неба или крупного плана. Если взять вертикальный кадр – не хватает ширины. Поэтому в пейзажном формате снимаешь широкоугольным объективом максимум террикона, а затем —  максимум неба. Вот эти два кадра и будут исходными для работы. Если физически продлеваешь горизонталь и дополняешь ее вертикалью, получается именно квадратный формат. Когда я на разных сайтах начал выставлять свою пейзажную серию, сразу же нашлись критики, которые советовали мне отказаться от квадрата, потому что это якобы неудобный формат. На что я оппонентам отвечал, что квадрат — совершенная форма и, если в нее удается вписать пейзаж,  кадр можно считать почти идеальным, «удачным в квадрате».

В свое время, когда Владимир только начал выставлять свои работы, фотограф Александр Разбейков, который рисует по фотоснимкам, написал отзыв на одну из его коллекций. Он обратил внимание донецкого коллеги на то, что очень важно развивать одну тему, чтобы раскрыть ее со всех сторон, и высоко оценил его достижения в этом направлении. После этих лестных эпитетов Владимир Лапшин с еще большим энтузиазмом продолжил свои изыски. Он рассказывает: 

—  Тема терриконов превратилась для меня в культовую тему. Причем, я заметил на фотосайте особенность влияния абстрактного пейзажа на людей. Если выставляются цветочки, деревья, бабочки, то они получают где-то около десяти баллов, а терриконы – больше ста. Кстати, и в подзабытом квадратном формате, применительно к терриконам, у меня уже теперь много последователей. В моей пейзажной серии около двухсот работ. Многие из них напечатаны, выставлялись или будут выставлены. Определенный творческий итог работы в жанре пейзажа для меня был подведен победой на фотоконкурсе «Природа-2010» в Ивано-Франковске.

В то же время Владимир признается, что темп участия в международных фотоконкурсах в этом году немного снизил, потому что многие зарубежные конкурсы перешли на оплату взноса за участие через систему международных платежей Pay Pal. Имея карточку VISA, остается узнать только некоторые детали и начать отправлять деньги за рубеж  в такой форме. В последнее время он посылал на конкурсы только свои терриконы. В Гонконге, Малайзии, Хорватии

 ( Голубая лента) его работы включены в экспозицию. Кстати, со дня на день должен прибыть в Украину сертификат, подтверждающий присвоение Владимиру Лапшину звания AFIAP.

Используя пример горловского фотомастера, стоит подчеркнуть, как важно сейчас снимать работы сериями и циклами. В разговоре с генеральным секретарём Международной Федерации фотоискусства (FIAP) Риккардо Буси нам в свое время удалось выяснить, что даже одаренные украинские фотохудожники, подавая свои работы на получение высшего звания Мастер FIAP (MFIAP), не смогли представить достаточного количества ярких снимков, выполненных в одном стилевом ключе. А при рассмотрении портфолио кандидата большое внимание уделяется строго выдержанному размеру и формату. Поэтому «квадратные» пейзажи Владимира Лапшина, на которых изображены терриконы, при определенном отборе и «выстраивании» в серию могут быть прообразом такого портфолио.

Еще замечание. На крупнейшем международном конкурсе Sony World Photography Award работы профессионалов принимаются только сериями. Владимир Вяткин из России первым понял, что требуется для международной аудитории, и представил серию портретов дирижеров, которая и заняла третье место в одной из секций. Поэтому мы надеемся, что Владимир Лапшин не остановится на достигнутом и будет показывать свои серии пейзажей и на крупных международных фотоконкурсах. Ведь фактически серии у него уже готовы.

«Сухой закон» для фотоклуба

Имея заметные достижения в искусстве светописи, Владимир Лапшин понимает, насколько важно общение с коллегами. Не исключено также, что прежний  преподавательский опыт побуждает фотохудожника делиться своими знаниями с другими. Его размышления достойны внимания:

— Один фотограф может всю жизнь прожить, снимая на интуиции. Другой отдает предпочтение математике, то есть расчету. Как бы там ни было, знание композиции при самом развитом чутье никогда не помешает. Я организовал в нашем городе фотоклуб и на втором заседании  попросил ребят принести свои снимки, чтобы через них мы могли хоть как-то друг другу о себе рассказать. Когда я анализировал законы композиции на их же снимках, заметил, что многие слушали мой рассказ, широко открыв глаза. А я про себя даже удивился,  что не забыл того, что знал раньше, и что дух учителя сидит во мне до сих пор. Но понял, что, кроме клуба, нужна еще и фотошкола. Да, клуб – бесплатная организация, место общения людей со схожими интересами, коллективного анализа портфолио, обмена мнениями, опытом. Здесь планируется в будущем приглашать интересных авторов из нашего региона, а позднее, возможно, из других областей Украины. А фотошкола требует большей систематичности и предполагает серьезный подход к знаниям, передачу их от учителя к ученику. Пока этот проект только на начальной стадии. Для того чтобы понять, как обучать молодых авторов, нужно сначала выяснить, чего хотят они сами, какие задачи ставят перед собой. И, конечно же, занятия в школе будут платными, потому что всем нужно за что-то существовать.

Кстати, горловский мастер предостерегает, что на пути  каждого фотоклуба, как места сбора единомышленников, есть одна опасность: рано или поздно начинаются коллективные праздники. Потом праздники могут перерасти в самоцель и начать вытеснять фотографию. Ну, а на третьем этапе – это уже сплошное братание с зеленым змием. Поэтому, зная о подобном печальном опыте других фотоклубов, участники горловского приняли «сухой закон». В свободное время никому не возбраняется отдыхать в любом режиме, но в клубе будет уделяться внимание лишь фотоискусству.

Владимир Лапшин считает, что  вторая важнейшая составляющая в работе фотоклуба — доброжелательность по отношению друг к другу. Критика должна присутствовать, но быть конструктивной и не унизительной. Можно советовать, но не диктовать с точки зрения своих вкусовых привязанностей. Именно те клубы, в которых общение построено на позитивном мышлении, существуют «долго и счастливо».

Кстати, расположился фотоклуб в самом центре Горловки в помещении lounge bar «DOЖDЬ»  , прекрасно оформленное в стиле Хай Тек с применением фотографий. Отсюда и возникло название фотоклуба «Серебряный Дождь». Дело в том, что в определенное время в определённые дни посетителей практически нет, поэтому сбор фотоклуба будет только приветствоваться. Обычно осенью число участников увеличивается. Но, конечно, если вначале придет на заседание 100-200 человек, то в составе клуба затем останутся далеко не все. И это вполне закономерно.

Когда «чуть-чуть» становится главным

Анализируя снимки молодых авторов,  Владимир Лапшин как-то напомнил им, что гениальный снимок не тот, в композицию которого уже нельзя чего-то добавить, а тот, из композиции которого уже ничего нельзя отнять. Сказанное он подтвердил  на примерах, показывая, как и что можно отрезать в снимках, чтобы достичь лаконичности. Ведь чем меньше разбрасывания взгляда по фотографии, тем лучше общее впечатление. Широкоугольный объектив помогает показать многое, но нужно, чтобы в кадре не было ничего лишнего.

Избыточность вредна и в цветовом решении. В связи с этим фотомастер вспоминает историю о том, как, поправляя этюд ученика, великий живописец Карл Брюллов в нескольких местах чуть тронул его кистью и неудачный, мертвый этюд вдруг ожил. «Вот чуть-чуть тронули, и все изменилось», — сказал один из учеников. «Искусство начинается там, где начинается «чуть-чуть», — сказал Брюллов, выразив этими словами самую характерную черту любого творчества. Эти крылатые слова напрямую относятся и к фотоискусству. Хорошее отличается от плохого лишь нюансами. Если нет этого неуловимого «чуть-чуть», получаются не фотоработы, а «раскраски». Через них на раннем этапе творчества проходят многие. Да и сам Владимир не избежал этого испытания. Начинал он работу в графических редакторах еще в ту эпоху, когда не было никакой литературы, никто не знал, как устанавливать «Виндоуз», не то что работать в Фотошопе. Ну и, конечно, он сразу был поражён широкими возможностями этой программы. Особенно радовали возможности создания необычных изображений путём усиления цветов, создания цветных изогелий, замены цвета и так далее. Любовь к насыщенным ярким цветам особенно доминировала у многих после долгих лет занятий чёрно-белой фотографией. Очень хотелось яркого, цветного. Но позднее, когда Владимир Лапшин стал анализировать свои новые трансформации, появилось слово «раскраски», которое хорошо определяло суть результата. Лишь пройдя через это увлечение цветом, можно понять, что, наоборот, очень хороши работы почти монохромные: в них есть образность, некоторая условность, иногда даже загадочность.

 Владимир говорит: «Обращаясь к картинам итальянских мастеров эпохи Возрождения, замечаешь: кричащих цветов нет, все очень спокойно и, я бы даже сказал, выдержанно, но есть воздух, настроение, особая лёгкость. Я же вначале

даже в своей пейзажной серии больше старался «проявить» краски терриконов, чуть усиливая воспринятый матрицей камеры цвет, доводя его до воспринятого глазом. А теперь большее внимание уделяю именно монохромным или почти монохромным изображениям».

Поверяя математикой гармонию

— Так получилось, что я был учителем математики, а затем стал учителем фотографии,- рассказывает Владимир Лапшин. — И мне сейчас кажется, что для формирования вкуса у молодых фотографов, пожалуй, стоит отходить от учебников, написанных в прошлые эпохи. Ведь существует опасность сформировать неправильное направление движения для человека, дать ему неверные ориентиры. Ведь накопление знаний это, с одной стороны, – плюс, с другой – минус. Я имею в виду академические знания. И я знаю это с позиции учителя. Если творческая натура формируется под влиянием какого-то мастера, важно, чтобы у его воспитанника не сформировался несвойственный для него стиль и не прекратил своё развитие тот его индивидуальный взгляд, который, может быть, интереснее взгляда преподавателя. Кстати, в идеале, креативному фотографу нужно получить академические знания, а потом их «забыть» и продолжать развитие своей творческой индивидуальности. Но бывает и так, что академические знания настолько сильно «засели» в голову автору, что он не может преодолеть какой-то внутренний барьер, какую-то самоцензуру и, снимая, будет все время где-то на подсознательном уровне думать о золотом сечении и других усвоенных правилах.

Фотохудожника очень заинтересовала информация о том, что искусствоведы, начав изучать влияние пропорций живописных полотен на работу головного мозга человека с точки зрения восприятия, определили, почему произведения искусства, которым уже много лет, по-особому влияют на психику человека, вызывая определённые эмоции.  Было установлено, что есть некий набор различных состояний психики человека: сон, покой, беспокойство, творчество. И есть четкое математическое выражение пропорций длины и ширины произведений, которые именно эти состояния вызывают. Если соотношение длины и ширины 1, 272, то это состояние покоя, к которому побуждает  живопись русских и итальянских мастеров. «Девятый вал» Айвазовского имеет пропорцию 1,38 -«беспокойство», а пропорция 1,46 — более вытянутая и вызывает в мозгу именно творческий, созидателный ритм. А вот квадрат 1 к 1  вызывает ритмы, похожие на ритмы сна.

Но, самое интересное, что пропорции — условие необходимое, но не достаточное.

Эту информацию горловский фотохудожник комментирует так:

— Великие пейзажисты интуитивно выбирали самый подходящий для себя формат и никогда не измеряли своих полотен линейками. Так что какие-то объективные законы творчества всегда воспринимаются авторами интуитивно. Восточная философия начинается с линии. С того, как линии расположены на бумаге или на фотоснимке, все и начинается. По идее, каждая фотография должна рассматриваться как мысль, которая была вначале и позднее нашла воплощение на отпечатке. Поэтому, анализируя процесс создания фотопроизведения, я понял, в чем особенность по-настоящему хорошей работы. Действительно, гармония и математика очень связаны между собой. И очень важное значение имеет пространственное мышление, которое помогает строить геометрию кадра.

Но предугадать, куда вскоре устремится творческий интерес фотохудожника, наверное, все-таки невозможно. Самому Владимиру после долгого развития пейзажной темы теперь хочется поснимать людей. Будет это жанровая или портретная съемка, он еще не определился. Знает пока одно: на этих снимках обязательно будет человек.

журнал Photographer №7 2010 

 Фото Владимира Лапшина http://lapshin.inmart.ua/